«МЕЙНСТРИМ»: как это делается? Часть I. Расшифровка интервью Сергея Тишкова

Расшифровка и набор: Юлия Симкина
Редактор: Аня Амасова
Фотография: Сергей Тишков во время интервью /
передано в Музей меценатом

В начале февраля проект «Книги и немного Кофе» взял интервью у главного редактора издательства «Мейнстрим» Сергея Тишкова. Для тех, кому, как и нам, сложновато воспринимать на слух полуторачасовой разговор, кто больше привык читать, Музей сделал его расшифровку. (С небольшими сокращениями: в конце видео еще «блиц»-опрос на полчаса.) Часть первая: о том, как на самом деле приобретаются права на зарубежные книги и как издаются в России, о тонкостях внутренней работы издательства и  работы с переводчиками — и еще миллион увлекательных вещей и подробностей, о которых вы вряд ли догадывались.

Проект «Книги и кофе». Интервью с главным редактором издательства «Мейнстрим» Сергеем Тишковым.

— Всем привет, сегодня мы снова на канале «Книги и кофе» и сегодня у нас особенный гость, это руководитель редакции «Mainstream» Сергей Тишков. Думаю, вы все его на самом деле знаете, и само интервью довольно долгожданное — сегодня будем задавать кучу каверзных вопросов. Расскажите о себе: как Вы попали в принципе в книжный бизнес и как Вы стали руководителем.

Первое издательство, в котором я работал, называется «Открытый мир», — его уже сейчас нет, это 2006 год был, — меня пригласили заниматься там продажами, какой-то коммерческой деятельностью, и у меня был ключ от сейфа, большой такой. Оно было совсем маленькое, это издательство: мы издавали 5–6 книжек, может быть, три даже, в месяц и издавали детскую литературу. Например, проект Свена Нурдквиста, достаточно известный, впервые там вышел. Может быть, не совсем впервые, но, короче, как раз в то время он стал известен.

Потом я перешел в издательство «Рипол-классик», в котором сделал импринт, который называется «Рипол-КиТ», КиТ там был «Картинка и Текст». Там мы издавали тоже, в основном, иллюстрированные детские книги, с кучей иллюстраций, и было много прикольных достаточно известных проектов. Например, мы издавали книги Геннадия Спирина — «Филиппок», «Каштанка» и т.д., много разных сказок и первый раз мы издали Young Adult как таковой. То есть мы купили Кассандру Клер, издали серию «Орудия смерти», купили Патрика Несса (это где-то 2010, наверно, год) — что ещё мы издали? — а, Джона Грина мы издали «В поисках Аляски» и «Бумажные города».

А потом уже оттуда [из «Рипол-КиТ». — Прим. ред.] я перешел в холдинг «ЭКСМО-АСТ», и в 2013 году мы организовали редакцию «Mainstream», которая сначала не имела фокусировки именно на Young Adult — молодежную литературу. Там были детские книжки, так называемые middle grade, то есть книги для школьников, были даже детские книги, были какие-то взрослые, но дальше мы выстроили свою издательскую политику исходя из того, в чем, условно говоря, разбираюсь и я, и люди, которые пришли потом работать.
Сейчас наша редакция занимается очень много чем, у нас много направлений. Young Adult — это лишь одно из самых титульных и известных, но у нас есть отдел лицензионных книг: много выходит всякого Марвела, комиксы, взрослое фентези, Гейман. То есть мы в принципе называемся редакцией, но реально похожи значительно больше на издательство, потому что у нас книги для разной аудитории, но на самом деле они чем-то все объединены, то есть в них присутствует некая индивидуальность, которая достаточно четко прослеживается.

Много фэнтези, много фантазии и много сказочного, много того, чего, наверное, не хватает в реальной жизни — мы это несем своими книгами. То есть концепт у нас в этом, наверно, немножко отличается от того, что, может быть, делают другие издатели, которые пытаются как-то переделать мир к лучшему и прочее: мы считаем, что книги — это отдельный мир, в который человек может погрузиться, в своём ежедневном быту может отключиться и провести время с книгой, с книжными героями, поэтому мы и работаем в художественной литературе, в такой несколько фентезийной, мечтательной. Вот.

— Прежде чем попасть к такому читателю в руки, какие этапы вообще проходит книга от того, что (например, возьмем пока зарубежные) вот ее где-то за границей написали? Как она попадет в руки к российскому читателю?

Хороший вопрос. Есть специальная пресса зарубежная (вот у нас на столе как раз есть Барас Гайд Букселер), которая рассказывает о книжной торговле и о бестселлерах. Есть множество книжных выставок в разных странах мира, — мы, в основном, ездим на Франкфуртскую книжную ярмарку, в Лондон и в Болонью, где детская литература представлена. Мы встречаемся с правообладателями, с агентствами, с издательствами зарубежных книг, изданных на разных языках. Они, в основном, все собираются на этих выставках, а перед рассылают свои каталоги по почте, чтобы можно было с ними ознакомиться заранее, а мы их отсматриваем, выбирая, что нам подходит.

Редакторы наши отбирают проекты, смотрят все каталоги, ну и если что-то их вдохновляет либо подходит к какой-то из серий, мы можем, например, сделать рецензию: мы часто тексты запрашиваем, читаем сами либо даем рецензентам и получаем такую аналитику — интересно не интересно, куда подходит, что внутри и так далее.

Плюс, если ты давно работаешь, есть определённый издательский опыт. То есть если, например, я уже езжу 10 лет во Франкфурт, то, соответственно, у меня аналитика уже накоплена, я знаю какое издательство, какое агентство, чем занимается, на что мне смотреть не надо, а на что — надо смотреть, и таким образом я быстрее разбираюсь во всем этом потоке информации.

Плюс Интернет. Можно сказать о том, что в конце 2000-х годов было достаточно сложно выудить какую-либо информацию из Интернета по поводу того, что издавать, потому что Рунет фактически ничего не знал, кроме нескольких человек, персонажей, таких, очень глубоко в теме, которые в ЖЖ (тогда ЖЖ у нас популярный был) рассказывали про какие-то новинки книг. Сейчас это просто значительно больше.

И, соответственно, не было — не знаю, был ли тогда Инстаграм, — не было соцсетей особо у издательств, то есть было по-другому все. Сейчас информацию получать можно через очень много разных каналов, и главное качество — это твоя такая мультиканальность. Ты должен уметь очень быстро впитывать кучу новой информации и еще в ней разбираться, то есть не бросаться за всем, что тебе кажется интересным, а уже отделять одно от другого.

— Ну, например, вы выбрали эту книгу, а какие действия дальше?

Значит, мы её выбрали: мы запрашиваем права у зарубежного издательства или агентства, они нам говорят, свободны они или нет, и если, например, свободны, то мы делаем предложение какое-то финансовое коммерческое. У нас его принимают либо нет, если принимают, то, соответственно, делаем договор.

После этого отдаем книгу в перевод, далее редактура и далее мы её ставим на защиту — то есть мы обсуждаем эти книги с руководством. На самом деле мы и на этапе покупки обсуждаем, то есть говорим: «Вот, мы хотели бы купить такую-то книгу», но потом еще раз обсуждаем, когда книга уже готова, потому что проходит достаточно большое количество времени и заново нужно обсуждать идею, обновлять ситуацию на рынке и прочее. Поэтому придумывается формат, серия, куда это встанет, в каком виде это будет сделано... и после этого мы уже это защищаем — нам одобряют что-то. После этого уже идет подготовка, конкретно: вёрстка, обложка, корректура и все прочее и печать, естественно, книги.

Дальше она приходит из печати, попадает на склад, её выводят как новинку, она попадает в прайс-лист и распространяется по магазинам. На каком-то из этих этапов, на разных этапах, появляется какой-то маркетинг — либо в соц. сетях она анонсируется, либо включается в дайджест, либо проводится рекламная компания и прочее. Вот такие, в основном, этапы.

— А если, например, вы делаете предложение издательству, но они понимают, что у них есть еще одно российское издательство, которое тоже хотело бы купить эту книгу?

Как Вы много знаете про издательский рынок! Происходит аукцион, и дальше начинается: «Пять долларов — раз, пять долларов — два, десять долларов вот тот мужчина в пенсне, десять долларов — раз»... Устраиваются такие аукционы.
Самые интересные аукционы проходят между двумя издательствами «ЭКСМО» и «АСТ», потому что раньше мы, в основном, издавали Young Adult и почти никто с этим особенно не работал, а сейчас у нас уже есть разные коллеги, которые тоже хотят все хорошие проекты купить для себя.

Тут не впрямую зависит все от цены: например, мы работаем с одним автором, если мы работаем с автором хорошо и правообладатель этим доволен, то он не будет выводить на аукционы новые проекты, а будет отдавать их нам, потому что это, во-первых, справедливо и порядочно, а во-вторых, более эффективно, потому что, если автор меняет издателя, он сталкивается сразу с определенными сложностями.

Но новые проекты, да, расторговываются. И бывает, начинали с полутора–двух–трех тысяч долларов и дошли до 30 тысяч долларов за одну книжку — легко. И ходов бывает в таких аукционах достаточно много. То есть нам ставятся дедлайны, типа: «До пятницы дня вы должны дать последнее предложение»...

— Насколько это окупается вообще?

Хороший вопрос. Часто это не окупается. То есть это, наверно, про положение, про долю в определенном жанре или в определенной нише. У нас, например, была такая точка зрения, что в молодежных книгах все хиты должны быть у нас. Ну, «все», понятно, — не все, конечно, но большинство. Например, если что-то выходило, мы обязательно делали предложение, мы это отслеживали.

Сейчас достаточно неплохие определенные бюджеты, мы видим, инвестируются «Эксмо» для входа в ТОП на молодежных книгах, и я считаю, что многие аукционы, которые мы там разыгрываем с другими участниками рынка, они не приводят к окупаемости. Просто тиражи такие — небольшие, скажем. И это не полезно в целом, но это реальность. Потому что если люди видят потенциал книги — один издатель, другой, — и тоже могут сделать книгу качественно, то все пытаются ее купить. Ну и в итоге получается, может быть, не слишком выгодно для всех. Книги становятся дороже от этого, и проигрывают и читатели в том числе.

Но это естественный процесс, к сожалению. Это медиа-рынок. Все-равно книжный рынок — это часть медиа, это бизнес авторских прав. И здесь у нас не просто цена на какой-то продукт, на хлеб или на молоко, она ведь такая... достаточно выдуманная. Сколько должна стоить книга? Хороший вопрос. Сложный вопрос. Цена книги во многом исходит из покупательной способности, а не из какой-то умозрительной цены, которая есть в голове у издателя или еще у кого-то. То есть если книгу покупают за тысячу рублей, то она и будет стоить тысячу рублей: она не будет стоить 500 просто потому, что издатель на нее потратил всего лишь 50 — здесь логика по-другому строится. То же самое в искусстве например. Вообще много в каких сферах товаров именно таким образом строится ценообразование — исходя из покупательной способности.

— Понравилась фраза по поводу того, что автор может оказаться в двух издательствах, при каких вообще условиях? То есть что может случиться, чтобы произошла такая ситуация?

Много разных может быть причин. На самом деле нет такого правила, что автор должен быть только в одном издательстве. Автор — тоже человек (это шутка, естественно), и он может хотеть быть в разных издательствах с разными проектами. Например, существуют авторы, у которых есть проекты для взрослой аудитории и есть проекты для детской аудитории, и он может вполне себе выйти в разных издательствах с разными проектами. Но если, например, существует серия, то книги в этой серии в разных издательствах если и выходят — это явно нарушение порядка. Это невыгодно никому. Потому что новое оформление и название серии (как правило, это патент и нельзя его повторять), — в общем много разных сложностей возникает.

Если это какие-то отдельные книги, тут уже вопрос «как договорился», вопрос отношений, вопрос договоров, вопрос продаж этого автора, его популярности. Возможно, предыдущий издатель был недоволен результатами продаж этого автора, и он как бы с ним немножечко разошелся. Бывают ситуации, когда автор сам принимает решение, хотя, в общем-то все как бы нормально, с точки зрения издателя, но автор хочет чего-то большего и говорит: «Я хочу уйти в другое издательство».

Бывают конфликты, тут очень много разного всего, но это бизнес и, как правило, мы же не подписываем контракты на все книги автора на много лет вперед, какие бы он ни написал — не делается такое. И мало кто, наверно, захочет на это подписаться (хотя вопрос, наверно, цены). Может быть, поэтому каждая новая книга — это новый контракт, и он может быть, как с тобой, так и не с тобой. Так что вот.

— Почему вообще некоторые книги в целом раньше не издавались и не издаются до сих пор?

Издатель — он в какой-то степени аналитик настроений в обществе. То есть мы должны понимать, что происходит в обществе, что его волнует. И это меняется, особенно у молодежи это активно меняется. Молодежь увлекается одним, потом другим, потом третьим, приходят какие-то моды на что-то. И все это происходит достаточно быстро: не успеешь оглянуться, а уже оказывается, все, что ты там, вроде, издавал, его уже никто и не читает.

Поэтому здесь мы должны мало того, что анализировать по факту («что происходит»), мы ещё должны быть визионерами, должны видеть, что произойдет в будущем, что будет популярным.

Книгу делать долго: пока ты её купишь, пока переведешь либо напишешь, либо найдешь автора, который написал, пока ты все это защитишь, обсудишь с руководством, потом производственный цикл — это не как новости на сайте или постить в Телеграмм-канале. У нас здесь все медленно: пока зарядил, краску в печатную машину налил…

— И сколько в среднем длится вообще вот этот процесс?

Процесс прямо от идеи до книги в магазине? Ну, я думаю, что это от, наверно, четырех, может, пяти месяцев. Это самый срочный такой. Но бывает, конечно, в каких-то экстремальных ситуациях быстрей, но в среднем — до года. Может быть, даже больше.
Знаете, какие-то серьезные большие книжки переводят очень долго. Человек может год переводить. Ну, например, «Бесконечная шутка» (я руководил проектом как менеджер) готовилась бесконечно долго — все зависит от книги.

— Хорошо, вернемся тогда к процессу общей подготовки книги. Что влияет на выбор обложки, купить или оставить, попробовать сделать какую-то новую обложку?

Ну вот, кстати, у нас тут примеры разные. Вот оригинальная обложка: мы её купили, потому что художник, Бром [Джеральд Бром. Серия «Темные фантазии Джеральда Брома» — Прим. ред.], который написал этот роман, он сам по себе художник в первую очередь. И, наверное, он сначала нарисовал Питера, а потом у него родилась история вокруг этого всего. Естественно, без оригинального оформления [эта] книга «не работает». Это будет вообще не то — это будет не живой продукт.

А вот мы сделали новую, это Пулман. Весь Пулман оформлен таким художником книги Андреем Ферезом. Он достаточно известный художник, много хороших книг оформил, и, на наш взгляд — и вообще, наверно, даже на взгляд, насколько я помню, агентов Филиппа Пулмана, — это одно из самых лучших оформлений в мире. Потому что, когда у тебя есть достаточно времени, достаточно, условно говоря, денег, и ты рассчитываешь на какой-то очень приличный тираж, то ты, конечно, можешь серьезно заморочиться с оформлением и сделать даже такое, что будут за границей покупать другие издатели.

Вот, например, первая книга. Многие, конечно, это видели: здесь суперобложка раскладывается — вот компас здесь, все обозначено, — то есть это прямо вообще интерактив такой определенный. Но все это, конечно, дорого и долго. Он практически вручную складывается, этот супер, в типографии, поэтому можно делать и свои локальные обложки очень красивыми.

Что влияет? Первое: это оригинальное оформление — насколько оно хорошо? Красивое оно и насколько оно подходит? Второй момент: насколько оно подходит под российский менталитет, под наш рынок книжный и под серии, которые у нас есть? То есть если мы книгу покупаем в какую-то серию, желательно все-таки придерживаться серийного оформления, а если оно не вписывается, тогда мы не берем оригинальное оформление. И третий пункт — это цена.

Раньше обложки зарубежные стоили дешево, их в Россию продавали по остаточному принципу. То есть всем было хорошо: лишняя работа по согласованию не нужна правообладателю, и он отдает свою обложку, — это такой гарантированный результат.
Сейчас, так как достаточно много книг выходит, сильно увеличилось количество вообще активности издательств, зарубежные правообладатели стали достаточно серьезные деньги просить за обложки. Поэтому начали появляться такие казусы: например, читатели, фанаты какой-то серии или книги очень сильно ждут её именно в оригинальном оформлении и когда они видят, книга оформлена, как им не нравится — может быть, действительно, плохо, а может быть, просто там обложка неплохая, но не та, которую ждут. И возникает разочарование. Много жалоб, требований и конфликтов в соц. сетях происходит от читателей из-за этого. Но мы, честно, пытаемся сделать как лучше. Если мы вдруг какую-то, прямо шедевральную, обложку не оставим, то это, как правило, связано с достаточно серьезными препятствиями. То есть это не просто делает кто-то, не знаю, кто хочет навредить специально читателю, а потом такой: «Ага, смотри-ка, им не понравилось — классно!», такого нет. Мы серьезно пытаемся договариваться, мы спорим, мы говорим: «Ребята, почему за книжку, у которой тираж 2000 экземпляров, почему вы хотите $2000 за ваше оформление? Извините, мы автору заплатили, и мы заплатим ему процент с продаж, мы заплатили переводчику, редактору, у нас тут бумага дорогая и тираж 2000, он не дешёвый и его не так выгодно печатать, как вы считаете», ну а художник отвечает: «А не хотите, не покупайте, мне все-равно. У меня 15 стран купило, они все покупают за эти деньги, Германия купила, Великобритания, а почему вы не покупаете?».

Давайте ребята, во-первых, спросим, какой там тираж. Тираж, как правило, больше. Если это небольшая страна, — у нас очень любят привести в пример Румынию, Болгарию, — то там ценник на книги значительно выше. Поэтому мы просто не можем себе позволить издавать книги с дорогими обложками и с небольшими тиражами, к сожалению, увы.

И еще есть множество тестовых тиражей, когда никто не уверен, что книга будет популярна, востребована, что мы продадим эти две тысячи. Хорошо, все скажут: «2000 это такой себе вполне приличный тираж», но если бы прямо пришел один человек и сказал: «Мне нужны все 2000 экземпляров, какая там у вас цена? Хорошо, это даже дешево, возьмите деньги, забираю тираж». Так это не работает.
Книги остаются в магазинах и лежат там вечность, и за них, поверьте, магазины издательству не платят. Это будет лежать там столько, сколько будет лежать, а в худшем случае, это вернется к нам на склад и ляжет там мертво, и мы будем потом продавать это по 30 рублей. И Вы даже знаете, наверно, где эти книги потом окажутся, а вы будете рассказывать, — ну не Вы, но многие будут рассказывать: «Какая хорошая книжка, я её купил всего лишь за 50 рублей, представляете? Супер!».

Отмотаем назад. Этот же человек год назад говорил: «Ну как же, почему они не взяли дорогую оригинальную обложку на ту книгу, которую я так жду?». Выяснится, что эту книгу ждало всего 15 человек, и все они отписались в соц. сети, а все остальные сказали: «Да нам эта книжка не нужна ни с какой обложкой». Она попала в слив, издательство в минусах. Вот вам про оформление.

— А если, например, книга в которую вы реально верите, что она будет продаваться, то есть у вас какие-то ТОПы, отчеты, куча людей просто отписалась, что они ее реально прямо ждут, то есть не 15 человек, будет ли у нее шанс на оригинальную обложку, даже если она дорогая?

Конечно, безусловно будет, и у меня есть примеры, когда мы покупали за дорого обложки, потом очень сильно жалели, потому что нас руководство ругало, говорило: «Ребят, вы купили эту обложку ради 1000 экземпляров». Но, например, Кассандра Клер, она в принципе вся выходит в оригинальных обложках. Я могу сказать, что эти обложки очень дорогие, они реально дорогие! На Западе всем занимаются агентства: есть у автора агентство, есть у фотографа агентство, есть у дизайнера агентство, там три агентства, и издатель вам посылает три контакта. Вам говорят: «Здравствуйте, конечно, безо всяких проблем, наша фотография стоит $1500». А ты их спрашиваешь: «А что так дорого?» Они отвечают: «Ну, ок, но на предложения дешевле 1000 мы вообще даже не откроем ваше письмо».

Мы находимся постоянно между этими вилами: мы как-то бегаем и пытаемся из этого всего выйти, плюс еще третья есть сила — это наше руководство, которое говорит: «Фу!» Мы говорим: «Ну как же, читатели же нам пишут» — «Сколько их?» Вот, понимаете, издательство «АСТ» издает Стивена Кинга, представляете себе тиражи? Когда я прихожу с тиражом 2000 и говорю: «Мы выпустим 2000, можно мы купим оригинальное оформление, там все так просят?», ну, может даже не найтись время в принципе на рассмотрение этого вопроса, потому что очень много книг, это поток.

— Теперь поговорим про перевод, как вообще происходит эта работа?

Существуют переводчики художественного перевода, которые работают с художественными текстами. Я их не очень знаю, наверное, потому что я лично все-таки руковожу (но нас действительно называют редакторы, и меня тоже называют редактор, хотя я не редактор). Каждый редактор имеет свой полк переводчиков, с которыми работает, отправляет им текст. Соответственно, переводчик работает с текстом, в основном.

Естественно, мы подбираем переводчиков по тематикам: есть переводчики, которых интересуют определённые темы, они с этим работают быстрее и лучше. Обязательно фактология должна быть, то есть человек должен знать, что он переводит. Но так как опять же, когда большой оборот, не всегда так выходит, получаются иногда переводы неудачные, и естественно редактор, который работает в издательстве, он не всегда способен это отследить, потому что в больших издательствах, в среднем, редактор в месяц выпускает минимум от двух, а максимум — до семи книг-новинок в месяц. И, естественно, он торопится. В большом бизнесе люди всегда торопятся, к сожалению.

Но есть проекты, которые мы готовы ждать, и искусство нашей работы заключается в балансе между тем, что мы делаем быстро, и тем, что мы делаем медленно, чтобы все были довольны. Ну, естественно, невозможно сделать так, чтобы все всегда были довольны, это очень сложная задача, но мы пытаемся.

Мое частное мнение, что переводчики — это очень близкая к писателю профессия. Ну как, можно сказать, «профессия», это деятельность: человек пишет за автора на том языке, на котором разговаривает, на который он переводит, и здесь очень важно, каков этот переводчик.

Скажем, в таких редакциях, как «Корпус», например, или в небольших издательствах часто переводчики работают очень долго, за дорого и текст получается прямо бриллиант. В потоковых историях, где издается жанровая и коммерческая литература, очень часто переводы бывают не на очень высоком уровне. Ну, что я могу сказать об этом? Та реальность, в которой мы работаем с переводчиками, это наш рынок, книжный рынок. Он такой, какой есть: как много у нас магазинов, как много у нас читателей, какая цена на книги. Это все обуславливается людьми. В переводах, как правило, они работают просто для души. Многим, потому что оплата переводчиков невысокая, это доставляет определенную радость. Многие — просто потому, что им нравится заниматься сотворчеством с писателями: с великими, с новыми, с разными.

— Может ли, например, в одной серии быть, что переводчики были разные?

Безусловно.

— В связи с чем это может быть связано?

С загруженностью того или иного переводчика. Бывает, переводчики просто пропадают, у них семейные обстоятельства. Вы знаете, что перевод, в принципе, это не очень прибыльная работа. И она длительная: то есть человек должен дисциплинированно в течение какого-то времени каждый день работать приличное количество времени… А если человек уехал? Если у его изменились семейные обстоятельства? Если ему не понравилась книга? Это человеческий фактор.

Человеческий фактор в работе над книгой имеет огромное влияние, потому что очень много деталей — обложки, текст, работа с правообладателем, очень много работы с автором, с людьми, люди на эмоциях бывают, бывают какие-то бизнес-препятствия, то есть очень много деталей и их, конечно, надо знать. Когда ты пишешь комментарий в соц. сетях либо как-то характеризуешь какую-то книгу, говоришь: «Ну как же, что, вообще безрукие, безглазые? Как такое можно было…», нужно просто понимать, что это в общем-то сложносоставной продукт, и где-то что-то могло пойти не так. И люди могли работать вполне себе профессионально и внимательно, но что-то случилось, какие-то обстоятельства повлияли, и они часто бывают очень тяжелые и сложные, поэтому все-таки, мне кажется, нужно относиться уважительно к друг другу и не заниматься критиканством.

Понятно, что Интернет — это место, где общение идет на таком уровне. Но все-таки, если человек ответственно подходит к своему хобби (например, к чтению) или считает, что его точка зрения по поводу книги, оценки книги, может быть интересна другим, мне кажется, что он должен разобраться в сути вопроса и оценивать как-то более профессионально. То есть говорить: «На мой взгляд, это не так».

Знаете, как есть такие люди —литературные критики. По разному можно к ним относиться, но это их основная деятельность: они прочитали сами много книг, они книги даже написали часто, и они занимаются этим профессионально: пишут колонки и прочее. Они знают, где, что, почему, как, из чего состоит книга, где есть проблемы, где есть проблемы те, которые были решены в свое время, и те, которые сейчас. В общем, [критика книги] требует определённых знаний и глубокого анализа. Вот.

— Есть такие проекты, ради которых вы готовы ждать переводчика?

Есть, конечно, есть. Не все опять же, во-первых, зависит от меня: и я не владелец, не генеральный директор издательства, и есть определённый план по выпуску, план по продажам. И иногда мы «гоним», да. То есть, например, у нас вдруг что-то не складывается, и — мы же не хотим, чтобы нас разогнали, правда? — поэтому мы иногда, бывает, начинаем сильно торопиться…
Но есть проекты, которые мы прямо любим и в которых, мы понимаем, переводчик важен. Кстати говоря, с Кассандрой Клер такая история: мы её долго переводим, потому что очень сложная вся эта космогония Кассандры Клер, и мы не можем привлечь туда другого переводчика, который не работал с предыдущими книгами. Поэтому с этим автором работает одна команда людей, которые уже много лет этим занимаются. Насколько они успешно с этим справляются — это можно обсуждать. Но наше мнение: если будем ускоряться, получится хуже. Поэтому ждем, конечно же.

— Вытекающий вопрос, почему книга может издаваться с большим перерывом, например, между выходом на Западе и у нас, либо, например, у нас в целом?

Причин может быть также немало. Часто бывает так, что нам просто не дают текст. То есть мы покупаем книжку, а текст нам дают, например, через неделю после того, как книга выходит за границей. Такое тоже было. Когда мы задаем вопрос: «А в чем проблема, ребята? У вас был текст, который отправили в печать.», они говорят: «О, какая жалость, черт». То есть это не значит, что мы все это время молчали и не напоминали им. Просто что-то было не так, кто их знает. Может быть, правообладатель сказал: «Слушайте, это русские купили права, да? Слушайте, подождите, им не отправляйте, мы сейчас там один вопрос проясним», после этого человек исчез и его несколько месяцев не было, а тому неудобно спрашивать... то есть когда цепочка длинная, задержка может случиться в любой момент.

Второй момент — переводчики опять же. Переводчики, бывает, в середине перевода говорят: «Не мое, не буду дальше переводить, все». И представляете себе, что это такое? Он перевел половину книги как-то и бросил, сдал, мы ему, конечно, заплатили меньше, дальше мы начинаем искать срочно какого-то другого переводчика — он не находится, либо находится, залезает и говорит: «Перевод этот — полная чушь, он вообще сделал все плохо». И дальше что мы делаем? Мы начинаем переводить сначала. Такое бывает тоже.

Третий момент. Бывает, что руководство, например, говорит нам: «Мы считаем, что эту книгу, — чтобы понять, насколько она стала успешна, — нужно продавать подольше. Давайте посмотрим, как она пошла, пошла ли она, читают ли её, нужна ли вторая, третья книга» и т. д. То есть бывает, что мы ждем сознательно.

Также есть сезоны. Например, некоторые топовые хитовые проекты мы не выпускаем, условно говоря, весной. Весной, считается, плохо выпускать книжки, потому что весной все так уже устали от зимы (зиму все читали). А весна — уже солнышко, книжечку откладываешь и побежал на улицу, шашлыки, туда-сюда… И, более того, даже сами книжные магазины начинают отдыхать и заказывают меньше, поэтому если, например, выпустить книгу в плохой сезон, это начинает влиять на весь проект. То есть если ты выпускаешь книгу в серии в низкий сезон, то она может похоронить сразу целую серию, целый проект, автора... Ну, не похоронить автора, а похоронить популярность этого автора, поэтому очень много сложных деталей, которые влияют на эти вещи.

Бывает, например, мы купили права на первую книгу и все хорошо, все случилось — продажа, популярность! Хотим купить права на вторую книгу, а нам не продают. Например, говорят: «А мы хотим в два раза больше денег». Мы говорим: «Почему?» Они говорят: «Ну так, мы на первую скидку сделали просто, как бы welcome, welcome прайс: первая доза бесплатно или дёшево, а на вторую не хотим». А руководство говорит: «А мы так тоже не согласны» — все, зависло. То есть много причин. Много. Честно.

— Несколько раз сегодня упоминалось такое понятие, как «защита книги», что это вообще?

Да, что такое «защита книги». В нашем издательстве множество редакций, импринтов, и с брендами, и просто редакций, которые занимаются чем-то, определенной литературой, и каждый месяц эти редакции собирают свой план на какой-то месяц, идут к руководству. И дальше начинается бурное обсуждение, которое как раз и называется «защитой плана выпуска». Для нас это достаточно важно, потому что после защиты те книги, которые её прошли, они уже сдаются в печать дальше. Это важно, потому что то, что мы тут креативим — это одно, а другое то, что прошло все этапы согласования коммерческого руководства.

Коммерческое руководство смотрит на все непредвзято. У них там нет особо любимчиков, они смотрят на цифры. Они даже часто не смотрят на результат этих книг, они не смотрят, как они оформлены, потому что все показывают цифры. Вот вышла книжка — мы видим магазины, мы видим отгрузки, мы видим успех / не успех, читают / не читают.

Часто бывает, книжка в магазины на полки попала, еще куда-то — никакого интереса, и тут вдруг раз – раз, потихоньку-потихоньку кто-то прочитал, кому-то сказал, кому-то понравилось, кто-то выложил обзор, еще что-то… и через три месяца книга вдруг становится популярной. Это вообще супер-классный момент бывает, когда мы верили. Но, как правило, все сразу показывает уже на старте: даже уже магазины знают, потирают ручки и набирают много книг популярных, которые будут продаваться, и совсем-совсем игнорируют те книги, в которые мы «верим». И вы их даже не увидите в магазинах, потому что магазины сами их не поставят, чтобы не занимать ценнейшие сантиметры своих полок.

— То есть получается, мало того, что редактор на каждом этапе уточняет, все ли ок, и когда проект в целом готов, грубо говоря, к тому, чтобы отправиться в печать, он тоже должен как бы получить свою галочку, что все хорошо?

Да, и причем это не один раз проходит, потому что сначала мы просто рассказываем про книгу. Говорим: «Вот она такая, такая, такая» и на бумажке написаны её тех. параметры. Нам все это обводят, либо зачеркивают, либо что-то меняют, а дальше, уже, когда она вообще полностью готова, мы еще её носим руководству. Руководство смотрит на обложку, как оно получилось, обновляет данные, смотрит все-таки по серии, нет ли изменений, — это уже прямо совсем актуализация, — и после этого ставят галочку и книга уходит в печать.

То есть каждая книга обсуждается многократно: нужна она — не нужна, зачем, какая — такая, не сякая, это бесконечный процесс…
Бывает, за день (так как у меня много направлений, и в месяц выпускаем, наверно, новинок 60 в целом) в течении часа ты обсуждаешь совершенно разные вопросы. И это десятки решений: подвинуть шрифт, заменить, с каким-то автором собрать какой-то сборник, что-то вытащить откуда-то, какую-то серию поставить, переформатировать книгу из одной серии в другую, и так далее… То есть это очень живой и достаточно напряженный процесс.

— Может ли так получиться с книгой, что вот сначала вроде бы все хорошо было, а на защите она не прошла?

Да. Причем бывает, что куплены права, сделан перевод, все готово, но, говорят «Нет».
Вот сейчас последняя новость: появились книжки, которые не вышли в печати, появились на «ЛитРесе». То есть мы приняли решение, что тем книгам, которые с точки зрения нашего начальства (и нас в том числе) не вытянут тираж в бумаге, надо хотя бы дать возможность купить их в онлайне. Но там продажи очень слабые, то есть пока это не дает никакой окупаемости. Но хотя бы что-то…

— А есть у этих книжек шанс хотя бы когда-нибудь быть изданными?

Шанс всегда есть, я люблю говорить, — у всех, всегда. Но если говорить про те книги, там разные ситуации. Например, это книги, на которые куплены права, сделаны переводы и которые по продажам (например, третья или вторая книга) показывают норматив меньше. У нас, знаете, как: с первой на вторую книжка условно теряет 20% от тиража. Всегда вот так: человек купил первую книжку, он её либо не прочитал, либо забыл про неё, либо прочитал и ему не понравилось, либо отвлекся — таких всегда 30%, или 40%, или 20%, по-разному. Поэтому на вторую книгу «теряется» тираж очень сильно, а на третьей он еще раз теряется по отношению ко второй. Если мы, например, первый продали 3–4 тысячи, второй мы продали 2–2500, а третьей сколько? Полторы? То есть, если вторая не дотягивает, то третью уже просто не издают, говорят: «Ребята, это совсем никуда».

Но многие сейчас спрашивают про книги, где вторая или первая книга не смогла дотянуть даже до 2000. То есть в итоге мы примерно знаем, что 400 экземпляров купили из тиража 1500, и это активные ребята, они будут везде писать. 500 человек купили книжку, из них 200 или 100 напишут в Интернете — это значит, что Интернет просто звенит от комментариев: «Где следующая книга?». Но мы же не ювелирное бюро, не студия ручной печати — мы занимаемся массовым изданием книг, мы занимаемся тиражами, у нас машины, логистика, склады, у нас все заточено под объемы. Мы не можем заниматься книгой, которую купят 200 человек. Это уже print on demand [печать по требованию. — Прим. ред.], это что-то другое, какой-то другой бизнес, поэтому тут есть естественные обстоятельства, которые, в общем-то, являются непреодолимыми.

>>>>перейти к части 2.

События

05.03.2024
C 28 февраля по 10 марта в Большом зале Санкт-Петербургского Союза Художников на Большой Морской проходит выставка иллюстраций книг для детей и юношества.
28.12.2023
Двенадцатый дайджест Музея - собрание лекций, семинаров, статьей и других материалов: деятельность Музея за четвертый квартал 2023 года.
17.11.2023
10 детских брендовых детских издательств России — на X-й Шанхайской международной книжной выставке детских книг!
13.11.2023
Футуристы, конструктивизм, искусство плаката начала XX века и эксперименты со шрифтами и типографикой — программа лекций в ЦГПБ Маяковского от звезд петербургской студии шрифтового дизайна TypeType 18 ноября — 15 декабря, 2023 год.
27.10.2023
Друзья Музея Книжной галактики «Музей уникальных вещиц» приобрели в подарок галактике музея «Лошадиная сила» невероятно красивую печатную машинку! С 27 октября — в экспозиции музея, кодовая фраза для друзей и меценатов: «Образцовая Ундервуд».
Следите за новостями проекта в разделе
Следите за новостями проекта в разделе "Книжная галактика. - Дипломатия"!