Образование будущего: план реформ

Экспертное и человеческое мнение петербургского историка Бориса Григорьевича Кипниса об образовании в виде лекции для посетителей Музея уникальных вещиц — в Международный день солидарности молодежи. * 

Слушала и записала осенью 2019 года: Аня Амасова
Расшифровка и набор: Юлия Симкина
Фото историка с младшей дочерью: из семейного архива.
Видео цифровых занятий в период карантина: оттуда же.

От Музея. Сегодня мы имеем возможность познакомиться с мнением блестящего лектора Санкт-Петербурга, историка, многие годы — преподавателя института культуры, приглашенного лектора Университета и частной школы «Взмах» — Бориса Григорьевича Кипниса. Человека, по воспоминаниям бывшей студентки, на чьи лекции не ходил только мертвый. И не потому, чтобы была какая-то обязанность или санкции — а потому, что невозможно было пропустить! Вот почему в момент ощущения некоего «образовательного тупика» Музей попросил именно Бориса Григорьевича прочесть открытую лекцию: в чем, по мнению историка, проблемы современного образования, почему оно «не интересно», как из этого тупика выходить и каким именно должно быть образование будущего. Как и предполагалось, в итоге получился «план реформ», и Музей выставляет его на всеобщее обозрение.

* Международный день  солидарности молодежи - 24 апреля. День, чтобы обратить внимание мировой общественности и политиков всех стран планеты на проблемы социальной защиты молодежи, необходимости создания и проведения молодежной политики, помощи в получении образования, а также решения проблем культурного воспитания и досуга молодежи.

Б. Г. Кипнис

О творческом начале, людях и технологиях

Образование не интересно в том случае, если не интересен учитель — так было всегда. А если сам учитель интересный человек, то и образование из его рук интересно. Всегда, за всю историю педагогики основой был педагог в школе и в ВУЗе. Группировались вокруг него, а не вокруг доски, пусть даже сто раз интерактивной. Творческие люди, знающие специалисты — все строится вокруг них; остальное — только прилагательное, горошек вокруг ростбифа.

Я лично большой скептик в отношении современных технологий. Ничего они не решают. Если нет творческого начала — это все мертвечина. Это паровоз, у которого нет ни рельс, ни шпал, он стоит посередине пустыни Сахара — толку-то что? Он не двинется никуда: негры разберут его на запчасти для арыков.

Я видел очень много уроков, лекций с презентациями, — это шарлатанство. Показывают некие слайды, текст идет вперемежку с видеорядом и тебе читают показанный текст. Все. Это не имеет никакого отношения ни к педагогике, ни к информации, ни к творчеству. За это я бы выгонял таких педагогов из школ и из ВУЗов. Ну, поэтому, видимо, выгнали меня.

[В мае 2019 года СПГУКИ не стал продлевать контракт с Б. Г. Кипнисом на следующий период; возраст педагога – 65 лет. Однако двое из четверых дочерей еще слишком малы даже для того, чтобы ходить в детский сад. – Прим. Ред.]

Конечно, лекция или урок могут быть сопровождаемы видеорядом: должны появляться портреты, персонажи или изображения событий, карты, но надо их выбирать — это очень непростая работа. Редко когда я вижу, чтобы видеоряд соответствовал качеству заявленного материала.

План школьной реформы

Я считаю, что прекрасной России будущего необходимо, во-первых, восстановить снова эти 26 000 школ, которые закрылись в последние годы, и построить еще, как минимум, столько же — исходя из потребностей каждой области и каждого города. Этим добиваются разукрупнения школ, а следовательно, разукрупнения классов.

Оптимальное количество детей на уроке в классе не должно превышать 12 человек, максимум — 15. Дальше количество начинает мешать качеству. Дети отвлекаются, — это нормально, они же живые, — и на уроке у некоторых, даже у половины, могут быть совершенно другие интересы. Но на 22 человека или на 12 человек разное количество усилий надо употреблять, чтобы их приводить в рабочее состояние.

Каждый урок — это отдача энергии, кроме интеллектуальной, еще и физической — удерживать детей в поле урока. Кроме того, педагог должен во время занятия видеть глаза обучаемых. И хотя бы несколько минут в течение 45 минут урока посвятить каждому.

Вот если такое будет количество учащихся классов, даже при среднем по качеству педагоге образовательный процесс качественно улучшится. Ни педагог, ни дети не будут себя ощущать затертыми, как затерт какой-нибудь бот во льдах Ледовитого океана.

Во-вторых, школа не может быть учреждением, которое «предоставляет услуги»: вот за одно это всех министров образования, которые были с 1991 года [тут цензурировано для времен, принадлежащих получившим образовательную услугу, но лишенным представлений об иронии и сарказме. В Музее хранится полная версия для потомков. – Прим. Ред.], тем более, что все это чепуха, то, чем они занимаются. В этом смысле министерство должно быть уничтожено: а именно — сокращено.

Я считаю, что необходимо ликвидировать раз и навсегда районные и городские отделы народного образования, а высвободившиеся кадры в школу вообще не пускать. Отправить билеты продавать в троллейбусах, мести улицы вместо таджиков. Я, конечно, понимаю, что все эти мужчины полысевшие, разжиревшие, — такие же и женщины, — либо истомленные, худосочные, на меня сейчас обидятся, но от них нет пользы в массе своей. Те немногие, кто действительно могут работать, должны отправиться работать в школы и быть практикующими учителями.

Подготовка учителей. Областные педагогические университеты должны быть восстановлены как институты. Они превратились в университеты, каковыми по качеству не являются — не надо врать. Они должны стать педагогическими вузами, которые имеют задачу готовить высококачественных учителей, а вот количество приема туда должно быть сбалансировано с количеством рабочих мест. Причем критерии отбора должны быть жесткими, потому что от учителя, ещё раз повторяюсь, зависит будущее нации.

Вот это должно быть в основе подготовки кадров педагогов. Все, кто не могут быть педагогами по психологическим, по целеполагающим качествам: спасибо, ищите другую работу, здесь не надо вас — это не тихая заводь, не место, где отращиваются филейные части и целлюлит мозговых извилин.

И, конечно, как это было до революции: педагогический состав является одновременно государственными служащими, получающими по мере службы государственные награды и государственные чины. Если ты внимательно читала «Белеет парус одинокий» Катаева, то учитель географии Бочей, отец Павлика, был надворный советник, то есть подполковник, учитель географии в гимназии. А сейчас на учителя смотрят, в лучшем случае, как на младшего лейтенанта.

Тогда профессия станет престижной, и там не будут толкаться «училки обоего пола», там будут Педагоги. Они и сейчас имеются, но они затерты довольно большим количеством либо чинуш от педагогики, либо непрофессионалами.

Оплата труда должна быть такова, чтобы не было карьерных устремлений превращаться учителю в директора или завуча, — он должен зарабатывать большие деньги, будучи просто учителем. А директор должен зарабатывать очень большие деньги, но при условии, если он будет хорошим руководителем.

Естественно, должен быть дидактический раздаточный материал, нужна наглядность. Я обхожусь без видео, без этих всех панелей и прочее, и прочее. Как показывает опыт, старый, проверенный атлас и контурная карта развивают пространственное мышление, которого очень не хватает в современном мире.

При каждой школе должен состоять родительский совет, и это должно быть очень серьезно. Задача родителей — не собираться два раза в учебном году и скидываться на ремонт крыши (это государственная проблема, это государство должно огромные деньги тратить на систему образования), а быть с творческими учителями, потому что это их дети. Ваши? Да, ваши, точно, вижу, даже лицо похоже на папу-маму. Значит, тогда извините, соучаствуйте, а не так, чтобы отпахали, все остальное свалили на школу, а вы сидите смотрите зомбоящик.

По тому опыту, который я имею в частной школе «Взмах», правильно строить преподавание не по урокам, а по парам, с пятиминутным перерывом между 45 минутами. Это эффективней, начиная с 7-го класса.

Как предмет обществознание должно быть убрано, вообще предмета такого не должно быть — он крадет время, это в опосредованном виде всегда дается в курсе истории. ОБЖ вызывает большие сомнения, оно у меня вызывает ощущение, что туда пристраивают отставных офицеров, и все, больше ни для чего. Должна существовать система гражданской обороны и там, в Центрах гражданской обороны, и должно происходить обучение.

Физкультура — это правильно, и физкультуры должно быть, наверное, больше, потому что в физическое развитие детей действительно надо вкладывать деньги, спортивные площадки при каждой школе, то есть вообще особое внимание на выделение территории для строительства школ, на планирование пространства.

Сад, ботанический либо оранжерея. Естественно, библиотека. Библиотека очень важна, это костяк интеллектуального подспорья в школе. Прекрасно помню нашу школьную библиотеку в 60-е годы, библиотекарь же был тогда в ранге педагога, и он направлял чтение детей. Значит, по современным стандартам — библиотека — видеотека, нет, речь идет не о дисках даже, а о контентном анализе того, что появляется в ВК, на других сайтах, и возможность смотреть аннотированную вещь. Я бы сказал, что здесь надо ставить вопрос о том, чтобы просматривали классику кино, как советскую, так и голливудскую, и английскую, и французскую, и немецкую, то есть, чтобы познакомились с киноискусством 20-х, 30-х, 40-х, 50-х годов, которое одно только может дать подлинное представление, что кино — это искусство, а не зрелище. То есть зрелищность присутствует, но главное — это искусство.

Я для студентов второй год на историческом факультете провожу «кинолекторий»: это фильмы о Второй мировой войне, снятые во время второй мировой войны, художественные, которые позволяют осознать национальную ментальность восприятия. Это безумно интересно! И уже начал демонстрировать среди всего прочего фильмы о партизанском движении в Советском Союзе, тоже художественные, снятые американским кинематографом, но есть и английские фильмы, где тема сотрудничества с Советским Союзом есть. И это интересная ветвь, она показывает, что на самом деле было очень тесное духовное взаимодействие.

В школе должны быть дополнительные занятия и хорошие внеклассные педагоги, очень хорошие. Может быть, тогда можно как-то по-другому использовать дома детского и юношеского творчества, потому что я работаю в одном из них, и я бы сказал, что здание это тесное — надо возвращаться ко Дворцу. Может быть, Дворец детства, то есть здание, по кубатуре стремящееся к Аничкову дворцу, где дети смогут получать дополнительно то, чего не могут добрать в школе.

В каждой школе реформированной должен быть театральный коллектив, как это полагалось по педагогической теории XVIII, XIX и начала XX века. Школьный театр — это очень важно. С режиссером, который организует театральные действия, причем администрация школы должна его поддерживать, но не мешать ни в коем случае; не мешать. «Школьная педагогика» - это должно быть отдельное направление в наших театральных ВУЗах.

В каждом областном городе должен быть свой ТЮЗ, это не вызывает ни малейшего сомнения. И в каждом областном городе должен быть свой цирк, равно как и картинная галерея. В каждом областном городе, думаю, должен быть свой музыкальный театр, где представлен не только «легкий жанр», но и опера, и балет. Это все очень непросто, но к этому необходимо стремиться, чтобы жители, в первую очередь — молодежь, получали комплексно и воспитание, и образование, и эстетическое развитие.

Вот тогда мы исправляем среднее образование.

Реформа высшей школы

Высшая школа точно также должна быть реформирована, но здесь это выглядит несколько по-другому.

Во-первых, должна быть восстановлена классическая высшая школа, которой сейчас наносятся последние смертельные удары в наших университетах, где идет сокращение педагогов. Например, на историческом факультете, который называется почему-то Институт истории, на Васильевском острове, ликвидировали всех педагогов, преподававших историю Древнего Рима, то есть оставили только тех, кто преподают Древнюю Грецию, они теперь будут («оптимистический менеджмент»!) преподавать и Грецию, и Рим.

Даже в педвузе это, в общем, не очень-то допустимо было бы в областном каком-нибудь — не буду говорить, какая это может быть область: все хороши и все плохи одновременно по положению… Но университет готовит ученых, а университет заставляют давным-давно готовить школьных учителей — с этим должно быть покончено раз и навсегда.

Мы должны вернуться к системе 1803 года, к тому, что было сделано либеральными государственными умами из Негласного комитета и поддержано таким же либеральным Александром I: вся административно-организационная власть отдается университету, каждый университет становится центром учебного округа.

Следовательно, должна быть произведена очень точная выбраковка вновь появившихся за 30 лет «университетов»: те, которые из них не являются по сути таковыми. Критерии определяет Академия наук, Академия наук возводится в ранг государственного министерства, её распоряжения к исполнению всем должностным лицам на территории России, как это было задумано Петром Великим, 13-я государственная коллегия и выше — экспертный совет одновременно по всем отраслям науки, а значит, и образования.

Каждый университет стоит во главе учебного округа. Сколько у нас областей? Под 80? Ну вот, значит, грубо говоря, учебный округ из 6-ти областей. Максимум — из десяти. Это многовато, потому что восемь университетов оставлять было бы неправильно. То есть Красноярский край — это, вполне возможно, два учебных округа, Якутия — один или два учебных округа, Магаданский край — это тоже один или два учебных округа… И университет руководит.

Да-да, университет руководил педагогическим процессом на территории округа. Инспекция преподавателей — раз в два года. Все преподаватели университета посылались в инспекционную поездку по гимназиям и народным училищам, проверяли, как там идет процесс преподавания и обеспечение этих процессов в каждом среднем учебном заведении. К этому времени директор учебного заведения готовил финансовую заявку — что необходимо.

Вот это все собиралось. Они это привозили в университет (университетов было шесть), ректор университета — суммировал, получалась финансовая заявка на округ. К ней прибавлялась финансовая заявка университета, и это отвозилось в Санкт-Петербург, к попечителю учебного округа, каковой был очень крупным, обычно очень образованным просвещённым вельможей, имевшим прямой доступ к императору.

Минуя бюрократические препоны, он это отдавал, грубо говоря, статс-секретарю, император рассматривал и передавал в министерство финансов с резолюцией «удовлетворить». Так составлялся бюджет министерства народного просвещения, и это единственно правильная схема, которая должна быть восстановлена, чтобы педагоги были хозяева, а не чиновники, не служащие.

Дальше. Сократить весь этот раздутый чиновничий аппарат, никому не нужный в ВУЗах, дармоедов. За последние 15 лет придуманы самые разнообразные службы - они необходимы для контроля за педагогическим коллективом и студентами, которые только плодят бумаги, проедают бюджет и лишают педагогов денег, которые могли бы идти на увеличение заработной платы. В университете их сейчас 6 000 человек.

Шесть тысяч! Вполне хватило бы шестисот, если не трехсот человек. Что нужно? Строительная служба, пожарная часть, подчиняющаяся пожарному управлению, бухгалтерия и ремонтная служба, которая бы чинила стулья, столы, доски, вставляла стекла, следила бы за отоплением и водопроводом. Всё!

[опубликовано: 24 апреля, 2020]

Борис Григорьевич Кипнис — в новой цифровой реальности, 
занятия со студентами из дома. 1 апреля, 2020.