Искусство писать рецензии: как, зачем, для кого

От музея: Эссе Ани Амасовой публикуется в продолжение статьи Елены Хаецкой «Чему нас учили на факультете журналистики в Ленинградском Университете» — эти воспоминания содержат сведения, чему учили на библиотечно-информационном факультете Санкт-Петербургского Университета Культуры и Искусств.

Чем бы вы ни занимались: написанием отзывов, рецензий, интервью, торговых или рекламных релизов, а может быть, текстов в музейный буклет — хорошо бы понимать, что именно вы делаете. Возможно, это эссе немного  немного прояснит и дополнит сложившуюся у вас картину.

Картина: Юлия Маслова
Иллюстрации в тексте: коллекция Музея
Текст: Аня Амасова

Часть первая
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

 
 
Алекс Аргутин. Истребитель ню
1998 год, холст, масло, 24х19 см
Картина из частной коллекции Ани Амасовой

Это эссе было задумано по случаю выхода серии моих книг в Китае. Понятно, что люди в Chuman сначала влюбились в картинки и лишь затем прочитали текст. Именно так — благодаря художнику Виктору Запаренко — к этому лету я стала полумирно известным писателем. Поэтому эссе поделено на две части: о литературном творчестве и об искусстве изображения.

В первой части эссе мне хотелось бы рассмотреть вопросы: как люди понимают, что человек — писатель? Как это происходит? Кто «назначает» людей писателями? В какой момент узнаешь, что ты здесь за этим? Чьему слову гарантированно можно верить? (Кроме учителей и родителей, которым по роду занятий положено прочить детям оригинальное будущее.)

В обычные дни мне не хватило бы духу выступить в роли спикера. Никакого опыта и званий никогда не будет достаточно, чтобы размышлять «об этом» публично. Но пришли экземпляры китайских книг, и подумалось: надо. Раз уж мои книги читают на трех языках — расскажу историю из личного опыта. Связана она с курсом «Литературоведение», который читал в 1998–1999-х годах в Санкт-Петербургском Университете Культуры и Искусств (такое название было у ВУЗа, в который я поступала) Виктор Иванович Кузнецов, и студенческой работой — рецензией на художественное произведение.

Виктора Ивановича как сложившегося литератора не интересовало личное мнение студентов, равно как и редко толковые впечатления от прочитанного. Рецензия как итоговая часть курса должна была показать усвоенный материал: способность увидеть архитектуру произведения и, верно и к месту употребляя литературоведческие термины, разобрать его на кирпичики. Выбор — по вкусу и желанию автора.

Рецензент мне в те годы виделся родственником маркшейдера, исследующим черные текстовые шахты на предмет выявления участков, где при раскопках можно обнаружить рубины, агаты, изумруды и прочие полезные штуки, дабы кто-то их вытащил уже «на свет божий». Литературный Клондайк «испокон веков» располагался в литературных же журналах. Так что мой выбор был очевиден: что-то из «Звезды» или «Невы», с отметкой «автор публикуется впервые».

Так совпало, что в журнале «Звезда» сравнительно недавно — в 1994 году — был напечатан рассказ Друга Моего Возлюбленного. Мы вместе смеялись над простотой читателей, принимавших эмоциональный драматический финал — агонию воображения — за реально произошедшие с автором события. На протяжении рассказа герой-эмигрант, оставшись без денег и документов, собирает из выброшенных на пляж пластиковых канистр плот. В заключительной сцене — совершает побег, уплывая на родину. Оттолкнувшись от берегов Великобритании, в последнем абзаце он видит шпили и купола Петербурга... Волею случая, сам автор, Игорь Межуев, недавно вернулся — не из Англии, но из Шотландии, — из чего некоторые знакомые сделали вывод, что именно описанным способом он и прибыл.

Увидев в сложностях восприятия литературного героя вне личности автора, а художественного текста — вне чьего-то реалистичного жизненного опыта «указающий перст судьбы», я взяла рассказ для рецензии.

_____________________

Коллекция музея:
Игорь Межуев. Время возвращаться домой : [Публикация в журнале «Звезда», СПб, 1994 год] [pdf | 4.8 MB ]

Музей уникальных вещиц выражает сердечную признательность Алексею Яковлевичу Гордину, руководителю студенческой практики автора эссе в издательстве «Азбука», за помощь в розыске и бережное сканирование за давностью лет неоцифрованного рассказа из архивного номера, хранящегося в единственном экземпляре в редакции журнала «Звезда».
_____________________

Конечно, вопрос, могу ли я стать кем-то в области литературного творчества («есть ли у меня литературный талант?!»), волновал тогда сильно. Я планировала отучиться и стать не только издателем. Честно. Поэтому работала над рецензией неделю (или две). Заботливая Татьяна Алексеевна, мама моего возлюбленного, вытащила из закромов печатную машинку: по ночам ее торжественно водружали для меня на кухне. В итоге получилось всего семь страниц, но, как мне казалось, почти совершенного текста.

Не буду описывать тот трепет, с каким я ждала приговора. Как будто поставила на карту жизнь. В день икс «великий писатель» (впрочем, нужны ли кавычки?) Виктор Иванович, увлеченный на тот момент единственным детективным сюжетом в мире, а именно: сам или не сам повесился Есенин, — отложил три четверти работ в сторону: «Это я даже не стану комментировать». Осталось примерно десять—пятнадцать. Стало интересно — обратный отсчет пошел.

______________

Ссылка на коллекцию журнала «Современник»
Виктор Кузнецов. Тайна гибели Есенина. [Публикация в журнале «Современник», Москва, 1998 год] [Открытый доступ]
___________

Зеленая Лампочка. Сергей Есенин
из цикла картин «Смерть поэтов» [9], 2016 год
Коллекция музея уникальных вещиц

Когда он объявил «тройку лидеров», а моя фамилия все еще не звучала, надежда и самомнение зашевелились. Однако моей рецензии не оказалось ни на «третьем» месте, ни на «втором».. Вот хрень! Может, он просто потерял мою работу?!. Тоненькая, маленькая, всего семь страничек — ведь легко могла куда-нибудь завалиться?..

А теперь представьте себе то чувство, когда в ситуации «жизнь на карте», и вы точно не могли оказаться в числе «негодных», объявляют последнюю работу-«победителя» — и это не вы.

Несомненным лидером на нашем курсе стала исключительно умная барышня из тихонь-отличниц. Такая незаметная девушка без апломба и стремления к лидерству, из тех, кого в школе зовут «заучками». (Простите, плохая память на имена.) Впрочем, я ощущала в ней сильного соперника: к тому моменту она была в топе авторов на популярном в те времена эротическом интернет-ресурсе и весьма неплохо зарабатывала написанием порнографических рассказов, в основном — о тайных страстях известных певцов-красавцев.

В общем, первое место ей досталось по праву, сомнений тут нет. Преподаватель расхваливал объемный том ее рецензии с разных сторон, зачитывал особенно удачные моменты, а я попрощалась с «литературной карьерой»...

— А вот эту работу мне бы хотелось рассмотреть отдельно, — сказал он.

Аудитория замерла в недоумении, потому что выше предыдущего прыгать было некуда. И почему — отдельно?.. В тонкой брошюре я с удивлением узнавала свою, самую крошечную рецензию. Смутно предполагала, что могла написать самую худшую работу в мире, хотя прилюдное объявление Самой Худшей Работы не слишком подходило к амплуа интеллигентного Виктора Ивановича.

— Этой работе удалось меня удивить, — (да, некоторые вещи я запоминаю дословно). — Удивительно, что с первых строк, с первого абзаца, рецензенту удалось меня заинтриговать. И хотя я не читал произведения, о котором здесь говорится, и его автор мне неизвестен, я с увлечением прочел рецензию от начала и до конца и загорелся желанием познакомиться с рассказом.

Вот, собственно, и все, что сказал «доктор литературоведения» о моей работе.

И знаете, я парила от счастья. Потому что больше не надо было париться по поводу стиля, красоты изложения, глубины мыслей и прочего, о чем волнуешься в самом начале («Не кажусь ли я умным людям идиоткой?»). Если удивительнейшие люди могут «с увлечением» прочесть мой текст от начала и до конца, значит, это и есть моя личная Сила. Волшебный Подарок, выданный, чтобы писать.

К сожалению, у меня не сохранилось той рецензии. Впрочем, с тех пор я написала несколько новых. 

_______________________

Связанные статьи:
«Сквозь зеркала»: шекспировские сказочные страсти (Кристель Дабо, Франция)
«Исправление мира и его редактирование»: опыт литературной критики (Даниэле Аристарко, Италия)
______________________

Связалась с автором — Игорем Межуевым. Повспоминали времена и общих знакомых. Вспомнили художника Монахова, к которому ходили в галерею/мастерскую в Гатчине. Не пережил второй пожар мастерской — погиб со всеми картинами... Вспомнился Котляров — более известный как «Толстый», тот тусовался с «Митьками» и занимался мэйл-артом, — навещал его в Париже. Миттеран Котлярову квартиру подарил.

Всего автору известно о двух рецензиях — еще одна Аня, из петербургской литературной публики, собиравшейся в 90-е на поэтических фестивалях, хотела тогда написать. Неизвестно, да или нет. Не читал, не видел ни одной. Двадцать лет живет за океаном. Видимо, чтобы уж точно ни на каком плоту...

________________

Связанная статья:
Литературный Петербург: 90-е. Коллекция автографов Игоря Межуева
(готовится к публикации)
________________

...Нет никакого смысла находиться там, где тебя не любят. Молчание = нелюбовь, я знаю это. Молчаливая пустота оглушает тебя. Тебя окружает мир, где все, что ты делаешь, к чертовой матери гибнет. Сгорит или будет затоплено, выкинуто на свалку, на помойку, забыто, отдано под нож. Будет храниться в неоцифрованном архиве. Валяться невостребованными «рынком» тиражами — на складе, в гараже у друга, в спальне у автора. Участвовать в распродажах. В «культурной программе» библиогорода Москвы — с названием «Списанные книги» [Синонимы к слову «списанный»: ненужный, отчисленный, разворованный, утилизированный... См. словарь синонимов. — Прим. Ред.] и торговым словечком «корзина». Болтаться в рукописи по друзьям — а вдруг они сохранят «до лучших времен»?.. Выкладываться на «авторский сайт», что сдохнет всего через год после смерти владельца. И если вдруг кто-то дает на издание грант — не исчезнет организация вместе с деньгами? Действительно выпустит тиражом? Сможет распостранить? Кому отдать его и доверить?..

Алекс Аргутин. Внутренняя Атлантида
1998 год, бумага, карандаш
Музей уникальных вещиц // Хранение: 
фотоальбом художника на сайте ВКонтакте.

Каковы бы ни были причины молчания, они для человека знак. Равнодушная вывеска общества: «Ты здесь не нужен». Не будет хорошо. Не кончится ничем хорошим. И лучше бы подыскать себе другой какой-нибудь остров...

Я бесконечно благодарна Елене Хаецкой, которая взяла на себя труд прочесть мою первую повесть для детей, самую слабую из всех, и отыскать в ней то, что понравилось Аглае. Посмотреть глазами профессионала. Элегантно отругать, чтобы дистанцировать от старой классики и советской литературы. Написать рецензию в «Питерbook». ...Не оставить меня в тишине...

Кстати, архив рецензий раздела «Питерbookа» скоро тоже исчезнет. Сайт книжной ярмарки Крупской в ближайшее время обновится — следуя моде и изменениям времени. Вероятно, исчезнет и архив цифрового журнала, возглавляемого Юлей Зартайской: в 1998 году он был еще бумажный.

Историческая справка:
Журнал «Питерbook» («Книжный Петербург») был учрежден в 1995 году Общественной организацией «Союз книжников "Слово"». В 1995 и 1996 годах существовал в виде газеты, с 1996 — журнала. Десять лет выходил в бумажном виде (с 1995 по 2005 год) и более десяти — существовал как раздел-приложение на сайте Книжной выставки-ярмарки Крупской. В нем публиковались статьи о важных событиях в книжной отрасли, включая рецензии на новинки. Среди известных автору постоянных рецензентов были Елена Хаецкая и Василий Владимирский. 

В 96-97 годах в издании журнала был перерыв. Юлия Зартайская, в 1990 году окончив философский факультет ЛГУ им. Жданова и в 1995 году там же защитив кандидатскую диссертацию, вместе с Вадимом Зартайским пришли в Питерbook в 1997 году и взяли на себя издание и распространение журнала. Вадим Зартайский был главным редактором номеров журнала с мая 1997 по 2010 год. В более поздний период существавание электронной версии полностью обеспечивала Юлия. Бумажный архив в неоцифрованном виде пока еще хранится в «Крупе».

Книжная выставка-ярмарка носит в Петербурге «народное название» «Крупа» — по имени Надежды Константиновны Крупской: разработанная ею уникальная библитечная система Советского Союза решила многие вопросы и задачи просвещения, образования и культуры для всей страны. По стечению обстоятельств еще одно место в городе называют «Крупой» — Институт Культуры (так изначально и сейчас называется вуз, который я окончила), он также носит имя Надежды Константиновны Крупской.

Впрочем, вашей рецензии, дорогая Елена Владимировна, гибель уже не грозит. В моем Музее она сохранилась. И для надежности отправлена в Китай.

______________

Коллекция Музея:
Елена Хаецкая. Все маленькие леди настоящие бандитки : [Публикация в журнале «Питерbook». — 26.07.2007.] [pdf : 334 kb]
______________

Эту часть я закончу благодарностью за поддержку и издание моих книг, включая открытие серии «Пиратов Кошачьего моря», издательству «Астрель-СПб»: литературному редактору, другу, однокурснице Кате Кюберсепп, ведущему редактору и коллеге Кате Серебряковой, директору Диме Учаеву, и издателям — Якову Михайловичу Хелемскому и Виталию Гришечкину. 2007 год.

Часть вторая
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ

Вадим Мещеряков. Эскиз шедевра
Коллекция Музея уникальных вещиц

— Что вы думаете об этой картине? — спрашиваю я вас, мой искушенный и неискушенный в искусствах читатель — посетитель маленького Музея уникальных вещиц — перед тем, как перейти ко второй части своего рассказа. Искусствоведческий анализ — тоже ведь забавная вещица.

Открою вам тайну: сам автор эскиза лишь в шутку назвал картину шедевром. Но мне захотелось поспорить. Для меня и для Вечности этот «эскиз» — самостоятельное, оконченное произведение. Бесценное тем, что оно — руки и кисти издателя Мещерякова.

Знание этого факта позволяет мне утверждать, что на этой картине отображен взгляд издателя. Художника, проектирующего мир. Вот так, как это растение, под его взглядом и в результате многолетнего труда, вырастают авторы и художники, а в конечном итоге — литературный мир, в строгом соответствии с планом. Здесь вы видите состояние души и ума художника-издателя, предвидящего, предсказывающего будущее...

Особый драматизм сюжету придает отсутствие в проекте цветения. Как и в жизни, оно, разумеется, может произойти. Но с равной же вероятностью может никогда не случиться.

Я прошу обратить внимание на динамику верхней части картины — она подвижна. Что это: эскиз продолжения в реальности, а может — ее отражение? В любом случае, зеркало выступает здесь тем объектом, который улавливает будущее и суть вещей... Что соответствует традициям как литературы, так и изобразительных искусств, где зеркало предстает отражением души и — одновременно — той тьмой, из которой рождается свет... Озаряющий невидимые глазу предметы.

Или зеркало, а равно и тьма — это и есть душа? Мы можем лишь догадываться, не хотел ли автор картины сказать, что душа — это наша фантазия, отсылая к Замятину, Брэдбери и другим философам нашего времени...

«А как же апельсин? — спросите вы. — Что означает апельсин?» Ну что ж...  Следуя логике литературных сюжетов, апельсин, скорее всего, отравлен. Это «новое яблоко», а значит — символ грехопадения. Он — всего лишь приманка, яркое пятно в реальности... Если мы заглянем вглубь зеркала — уверяю: апельсина там нет...

Все это, конечно, мое очередное письмо издателю Мещерякову. Тому человеку, что долгое время вынимал из закромов Музеев и Библиотек «забытые книги» и «забытые иллюстрации» — отряхивал, реставрировал, огранял, создавал достойные оправы и вытаскивал «на свет божий». По странному стечению обстоятельств, темой моего диплома на кафедре «Книговедение и история книги» (ныне несуществующая кафедра, возглавляемая моим научным руководителем — профессором Ингой Александровной Шомраковой) были «Факсимильные издания». Актуальность проекта в том, что наследию человечества необходимо обеспечить сохранность, и вместе с тем — доступность для широкого круга лиц, в России и за рубежом. В условиях, когда нет ничего — включая определение термина.

Выпускница 2004 года, я принесла диплом любимому Шефу — издателю Эдуарду Яковлевичу Сироткину. [Редакция Музея поздравляет Э.Я. Сироткина с днем рождения, совпавшим с датой публикации этой статьи. — Прим. ред.]  Прочтя мой диплом — фактически бизнес-план — этот умнейший человек (а кроме того — тот, кто открыл меня как писателя, издав первые, взрослые, книги) сказал определяющую мои проекты вещь: «Это слишком дорого для "бизнеса" и слишком дешево для "государства"».

А в 2005-м открылось ИДМ — Издательский Дом Мещерякова. Непостижимым образом Дима Мещеряков, словно мы с ним где-то встречались, говорили в лабиринтах зеркал, «докрутил» идею мечтательницы до коммерчески осмысленной вещи. Нет, Ань, не факсимиле — репринт! И сделал это блестящим образом...

А несколько лет спустя уже мое издательство открыло серию путеводителей, и едва ли не первый отзыв в Лабиринте на «Санкт-Петербург» — от 07.08.2010 — от Димы Мещерякова:

«Завидую белой завистью)))) МОЛОДЦЫ, Фордевинд!!!!!! Поздравляю нас всех с началом, я надеюсь, со скорым продолжением замечательных путеводителей для детей. И тепло, и смешно, и умно...!!! Эх, я так сам хотел такие делать...))))))». 

Наверное, не только я болтала в коридорах зазеркалья... Кажется, мы тогда обменялись: мечта — на мечту. 

Резюме

Рецензия — как вы поняли, нелегкий жанр. Стык двух искусств: литературы и журналистики. Немного — психологии и психиатрии. «Что изображено на этой картине?» — любимый вопрос психиатров. Тест Роршаха. Что написано в тексте — согласно Умберто Эко, индивидуальный лес. 

Любая рецензия, отзыв, анонс — о книге, картине, человеке — зеркало. Показывающее не их — но отражение во внутреннем мире рецензента. Рассказывающее о ваших — жизни и опыте (или его отсутствии), интересах и кругозоре (широк ли он, узок ли), уме и знаниях, а также о ваших желаниях, фантазиях, помыслах. Именно они придают книгам, картинам, поступкам людей мотивы, интерпретации, смысл.

С некоторой долей вероятности можно предположить, что каждый человек — есть зеркало. Каждое — уникальное: кое-где поцарапанное, пыльное, с трещинами, немножко кривое. Но мы не должны переставать отражать.

Объективна, как обычно, одна лишь Вечность. И она сама разберется: кто тут гений и что здесь шедевр. 

[лето, 2020]